"Не вам судить об этом". Сир Барристан сделал паузу, задумавшись, не сказал ли он уже слишком много. Нет. Надо добавить и остальное. "В Яме Дазнака еда в королевской коробке была отравленной. Это лишь дело случая, что всю ее съел Силач Белвас. Голубые Грации говорят, что только размер и необычайная сила спасли его, но смерть была совсем рядом. Даже сейчас он еще может умереть".
На лице принца Квентина отразилось явное потрясение:
— Яд… для Дейенерис?
— Для нее или Хиздахра. Или для обоих. Хотя, это была его корзина. Его Милость сам занимался приготовлениями. Если яд его рук дело… что ж, тогда ему будет нужен козел отпущения. Кто подойдет лучше, чем соперник из заморских земель, у которого нет друзей при этом дворе? Кто подойдет лучше, чем отвергнутый королевой поклонник?
Квентин Мартелл побледнел.
— Я? Я бы никогда… вы же не думаете, что я имею какое-либо отношение …
«Это правда, или он отличный актер».
— Другие могут, — сказал сир Барристан. — Красный Змей был вашим дядей. И у вас были причины желать смерти короля Хиздахра.
— Как и у других, — предположил Геррис Дринкуотер. — У Нахариса, например. Королевского…
— …возлюбленного, — закончил сир Барристан, прежде чем дорнийский рыцарь сказал что-нибудь, что могло бы запятнать честь королевы. — Ведь так вы их называете у себя на юге, в Дорне, не так ли? — Он не стал дожидаться ответа. — Принц Левин был моим Присягнувшим Братом. В те дни между рыцарями Королевской гвардии было немного секретов. Я знаю, что у него была возлюбленная. Он не считал, что в этом есть что-нибудь постыдное.
— Нет, — сказал покрасневший Квентин, — но…
— Даарио убил бы Хиздарха за удар сердца, если бы осмелился, — продолжал сир Барристан. — Но не с помощью яда. Никогда. И Даарио все равно там не было. Хиздахр и сам бы с удовольствием возложил вину за саранчу на него… но королю могут еще понадобиться Штормовые Вороны, а он потеряет их, если окажется замешанным в смерти их капитана. Нет, мой принц. Если Его Милости понадобится отравитель, он укажет на вас. — Он сказал все, что мог бы сказать без риска. Еще несколько дней, и, если боги улыбнутся им, Хиздахр зо Лорак больше не будет править Меерином… но ничего хорошего не будет в том, если принц Квентин окажется вовлечен в грядущую кровавую баню. — Если вы должны остаться в Меерине, вам следует держаться подальше от двора и надеяться, что Хиздарх забудет о вас, — закончил сир Барристан, — но отплыть в Волантис было бы мудрее, мой принц. Какой бы путь вы не выбрали, я желаю вам всего хорошего.
Не успел он отойти на три шага, как Квентин Мартелл окликнул его.
— Барристан Отважный, так вас называют.
— Некоторые. — Селми завоевал это имя в десять лет, только-только став оруженосцем, когда у него еще было достаточно тщеславия, гордости и глупости, чтобы вбить себе в голову, что он может соревноваться с опытными и зарекомендовавшими себя рыцарями. Так что он одолжил боевого коня и кое-какую броню из оружейной лорда Дондарриона и внес себя в список участвующих в турнире в Черном Приюте под видом таинственного рыцаря. «Даже герольд смеялся. Мои руки были такими тонкими, что все, что я смог сделать, когда опустил копье — не пропахать землю». Лорд Дондаррион был бы в своем праве стянуть его с коня и отшлепать, но Принц Стрекоз сжалился над пустоголовым мальчишкой и оказал уважение, приняв его вызов. Одного проезда оказалось достаточно. После принц Дункан помог ему подняться и снял с него шлем. «Мальчик», — объявил он толпе. — «Отважный мальчик». Пятьдесят три года назад. «Сколько тех, кто был тогда в Черном Приюте, живы до сих пор?»
— Как вы думаете, какое имя мне дадут, вернись я в Дорн без Дейенерис? — Спросил принц Квентин. — Квентин Осторожный? Квентин Трусливый? Квентин Испугавшийся?
«Принц-Который-Пришел-Слишком-Поздно», — подумал старый рыцарь… но если он чему и научился в Королевской Гвардии, так это следить за своим языком.
— Квентин Мудрый, — предположил он. И надеялся, что это было правдой.
ОТВЕРГНУТЫЙ ЖЕНИХ
Час призрака (?) почти наступил, когда Сир Геррис Дринкуотер вернулся в пирамиду, чтобы сообщить, что он нашел Фасоль, Книгочея и Старые-Кости-Билла в одном из самых неприятных подвалов Меериина, пьющими желтое вино и наблюдающими, как обнаженные рабы убивают друг друга голыми руками и зубами.
— Фасоль выхватил нож и предложил пари, чтоб определить какого цвета кишки дезертира, не желтые ли, — сообщил Сир Геррис, — пришлось кинуть ему дракона и предложить довольствоваться им. Он куснул монету и спросил что я имею в виду. Когда я ему объяснил, он спрятал нож и поинтересовался не пьян ли я или сошел с ума.
— Пускай думает что хочет, главное чтоб доставил сообщение, — ответил Квентин.
— Доставит. Могу поспорить ты и встречу свою получишь, если это единственная возможность для Тряпки и Красотки Меррис вырезать твою печень и поджарить ее с луком. Надо было послушатся Селми. Если Баристан Отважный говорит бежать, мудрый человек берет руки в ноги и бежит. Пока порт открыт следует найти судно до Волантиса.
Одно упоминание о кораблях заставило позеленеть лицо Сира Арчибальда. — Никаких кораблей. Я скорее на одной ноге поскачу в Волантис.
Волантис, думал Квентин. Дальше Лис, а затем дом. Вернутся домой с пустыми руками. Три храбрых человека умерли и ради чего?
Так хочется вновь увидеть Зеленую Кровь, Солнечное Копье и Водные сады, вздохнуть полной грудью чистый сладкий горный воздух Железного Леса вместо горячей, влажной, грязной вони Залива Работорговцев. Квентин знал, отец не скажет ни слова упрека, но в глазах будет разочарование. Сестра будет презирать его, Песочные Змейки посмеются с улыбками острыми как мечи, а Лорд Айронвуд, его второй отец, пославший собственного сына охранять Квентина…
— Я не оставлю вас здесь, заявил Квентин своим друзьям. — Отец поручил это дело мне, а не вам. Возвращайтесь домой, если хотите. Любым способом. Я остаюсь.
Здоровяк пожал плечам. — Тогда Выпивоха и я тоже остаемся.
Следующей ночью у дверей Принца Квентина появился Дензо Д'хан, обговорить условия. — Он встретится с вами завтра на рынке специй. Ищите дверь, помеченную фиолетовым лотосом. Постучите дважды и потребуйте свободы.
— Договорились, ответил Квентин. — Арч и Геррис будут со мной. Он тоже может взять с собой двоих. Не больше.
— Как пожелаете, принц. Хотя слова и были любезными, их тон источал злобу, а в глазах воина поэта светилась насмешка. — Приходите на закате. И позаботьтесь чтоб за вами не следили.
Дорнийцы покинули Великую Пирамиду за час до заката, на случай если заблудятся или не найдут дверь с фиолетовым лотосом. Квентин и Герри одели мечи. Здоровяк закинул боевой молот за широкую спину.
— Еще не поздно отказаться от это безумия, заявил Герри, пока они шли по зловонной алее к старому рынку специй. Воздух провонял мочой, а впереди раздавался грохот железных колес повозки с трупами. — Старый Билли Боун говаривал, что Милашка Мерри может растянуть смерть человека на целый поворот луны. Мы солгали им, Квентин. Использовали их, чтоб добраться сюда, а потом переметнулись к Штормовым Воронам.
— Как нам было приказано.
— Но Старьевщик не планировал, что мы сделаем это по-настоящему, — вмешался Здоровяк. — Другие его ребята, сир Орсон и Дик Солома, Хангерфорд, Уилл из Лесов, вся компания, они все еще где-то внизу в темницах благодаря нам. Старым Тряпкам это не могло сильно понравиться.
— Нет, — сказал принц Квентин, — но ему понравится золото.
Геррис рассмеялся:
— Жалко, что у нас его нет. Ты доверяешь этому мирному договору, Квент? Я — нет. Полгорода считают убийцу дракона героем, а другая половина плюется кровью при упоминании его имени.
— Харзу, — сказал большой человек.
Квентин нахмурился:
— Его звали Харгхаз.
— Хиздар, Хумзум, Хагнаг, какая разница? Я их всех называю Харзу. Он не был убийцей дракона. Все, что он сделал — дал поджарить свою задницу до черной хрустящей корочки.