Этот человек боится сражаться, понял Гриф. Как его могли выбрать на место Черного Сердца?

— Нет кораблей для Залива Работорговцев. Вестерос — другое дело. Восток закрыт для нас, но не море. Триархи будут рады нашем уходу, не сомневаюсь. Они даже могут помочь нам организовать проход к Семи Королевствам. Ни одному городу не нужна армия у порога.

— Он недалек от истины, — сказал Лисоно Маар.

— Наверняка сейчас лев уже учуял запах дракона, — добавил один из Коулов. — Но внимание Серсеи будет приковано к Мирину и другой королеве. Она ничего не знает о нашем принце. Когда мы приплывем и поднимем наши знамена, очень многие соберутся вокруг нас.

— Некоторые, — поправил Бездомный Гарри. — Не многие. У сестры Рейегара есть драконы, а у сына Рейегара — нет. У нас недостаточно сил, чтобы захватить королевство без Дейенерис и ее армии. Ее Безупречных.

— Первый Эйегон покорил Вестерос без евнухов, — сказал Лисоно Маар. — Почему бы шестому Эйегону не сделать то же самое?

— Но план…

— Какой еще план? - спросил Тристан Риверс — План толстяка? Тот, что меняется с каждым новым месяцем? Сначала Визерис Таргариен должен был присоединиться к нам с пятьюдесятью тысячами дотракийских крикунов. Потом Король-Попрошайка умер и речь зашла про его сестру — юную, сговорчивую королеву, направлявшуюся в Пентос с тремя новорожденными драконами. Когда эта девочка оказывается в Заливе Работорговцев, оставляя за собой горящие города, толстяк решил, что мы должны встретиться с ней у Волантиса. А теперь рухнул и этот план.

— Хватит с меня планов Иллирио. Роберт Баратеон завоевал Железный Трон без помощи драконов. Мы тоже это можем. А если я ошибаюсь и мы не найдем поддержки в Семи Королевствах, мы просто отступим обратно за море, как это делал Злой Клинок, да и другие после него.

Стрикленд упрямо покачал головой.

— Риск…

— Стал куда меньше после смерти Тайвина Ланнистера. Семь Королевств сейчас уязвимее всего для завоевания. На Железном Троне сидит очередной мальчишка, еще младше предыдущего, а мятежников в стране не меньше, чем опавших листьев в осеннем лесу.

— Даже если так, — не уступал Стрикленд — один наш отряд не может…

Грифф устал от трусливых слов генерал-капитана.

— Мы будем не одни. Дорн поддержит нас, должен поддержать. Принц Эйегон — сын Элии Дорнийской и принца Рейгара.

— Именно так, — заявил юноша. — И кто нам противостоит в Вестеросе? Женщина.

— Она Ланнистер, — поправил его генерал-капитан. — Рядом с этой сукой будет и Цареубийца, будьте уверены, а за ними двумя — все богатство Кастерли Рок. И по словам Иллирио, мальчишка-король обручен с дочкой Тирелла, а значит, против нас будет и сила Хайгардена.

Ласвел Пик постучал пальцами по столу.

— Даже спустя сто лет, у некоторых из нас есть друзья в Просторе. Сила Хайгардена может оказаться меньше, чем рассчитывает Мейс Тирелл.

— Принц Эйегон, — сказал Тристан Риверс, — мы с вами. Желаете ли вы, чтобы мы отправились на запад, а не на восток?

— Да, желаю. — ответил Эйегон с жаром. — Если моей тете нужен Мирин, она может остаться там. Я сам займу Железный Трон, с помощью ваших мечей и вашей верности. Быстрый марш и решительный удар — и мы одержим первые победы еще до того, как Ланнистеры узнают о нашей высадке. А победы приведут многих на нашу сторону.

Риверс одобрительно ухмыльнулся. Другие обменялись задумчивыми взглядами. Пик заявил:

— Я бы предпочел умереть в Вестеросе, чем на Дороге Демонов.

— А я бы предпочел выжить, получить земли и замок побольше, — рассмеялся Марк Мандрейк.

— Если при этом можно еще и убить пару Фоссовеев, я за, — хлопнул по рукоятке меча Франклин Флауэрс.

Когда капитаны заговорили все сразу, Грифф понял, что ветер переменился. "Таким Эйегона я еще не видел". Этот выбор был неблагоразумен, но он устал от благоразумия, ожидания и тайн. Победитель или побежденный, он вернется в Грифоний Насест перед смертью, и похоронят его рядом с могилой отца.

Один за другим, командиры Золотой Роты подходили, преклоняли колено и клали свои мечи к ногам его юного принца. Последним был Бездомный Гарри Стрикланд, со своими натертыми ногами.

Когда они покинули палатку генерал-капитана, солнце уже склонилось с закату и покраснело, тени на золотых черепах, торчавших на копьях, окрасились алым. Франклин Флауэрс предложил провести принца по лагерю и познакомить его с "кое-кем из ребят". Грифф согласился.

— Только помните, что пока мы не пересекли Узкое Море, для всех он должен оставаться Молодым Гриффом. Только в Вестеросе мы смоем краску с его волос и оденем его в подобающие доспехи.

— Да понял я, понял, — Флауэрс хлопнул Молодого Гриффа по спине. — Пойдем. Начнем знакомства с поваров. Их знать полезно.

Когда они ушли, Гриф повернулся к Полумейстеру:

— Скачи обратно к "Робкой Деве" и возвращайся с леди Лемор и сиром Ролли. Нам также понадобятся сундуки Иллирио. Все деньги и доспехи. Передай Яндри и Исилле наши благодарности. Их часть работы сделана. О них не забудут, когда Его Светлость получит свое королество.

— Как прикажете, милорд.

Гриф оставил его и проскользнул в палатку, отведенную ему Бездомным Гарри.

Ожидавшая впереди дорога полна опасностей, он знал это. Но что с того? Люди смертны. Ему было нужно лишь немного времени. Он ведь ждал так долго, так неужели боги не подарят ему еще несколько лет, которых хватит, чтобы увидеть на Железном Троне юношу, которого он называл сыном. Вернуть свои земли, свое имя и свою честь. Успокоить колокола, которые так громко звенят в его снах, каждый раз, как закрываются глаза.

Оставшись в одиночестве в палатке, когда золотые и алые лучи заходящего солнца начали пробиваться сквозь открытый проем, Джон Коннингтон сбросил плащ из волчьей шкуры, снял кольчугу через голову, сел на складную табуретку и стянул с правой руки перчатку. Он увидел, что ноготь на среднем пальце стал черным, как агат, а кожа посерела уже почти до первой костяшки. Кончик безымянного пальца тоже начал темнеть, и когда он коснулся его острием кинжала, то ничего не почувствовал.

Смерть, он знал, но медленная. У меня еще есть время. Год. Два года. Пять лет. Некоторые каменные люди смогли прожить десять. Достаточно времени, чтобы пересечь море, чтобы снова увидеть Грифонов Насест. Чтобы навсегда покончить с династией Узурпатора и посадить сына Рейегара на Железный Трон.

Тогда лорд Джон Коннингтон мог бы умереть довольным.

ГОНИМЫЙ ВЕТРОМ

Весть пронеслась по лагерю горячим ветром. Она близко. Её войско в походе. Она мчится на юг к Юнкаю, чтобы предать город огню, а его жителей мечу, и мы идем навстречу ей, на север.

Лягушка узнал это от Дика Строу, которому рассказал Старый Билл Боун, которому, в свою очередь, поведал об этом пентошиец по имени Мирио Миракис, чей кузен прислуживал виночерпием у Изодранного Принца. “Кузен слышал это в штабной палатке, из уст самого Кэгго," настаивал Дик Строу. "Вот увидите, мы выступим до конца дня."

Дальнейшие события во многом подтвердили этот слух. Приказ, пришедший от Изодранного Принца через его капитанов и сержантов, гласил — свернуть палатки, нагрузить мулов, оседлать лошадей и выдвинуться в направлении Юнкая с рассветом. «Не то чтобы эти юнкайские ублюдки будут особенно рады нам в стенах Желтого Города, увивающимися за их дочерьми,» — высказался Бэкк, косоглазый мирийский арбалетчик, чье имя означало «бобы». «Но мы сможем запастись провизией в Юнкае, возможно, даже, сменим лошадей, перед тем как станцевать с королевой драконов в Миэрине. Так что прыгай быстренько, Лягушонок, и заточи получше хозяйский клинок. Может статься, он ему очень скоро пригодится.»

В Дорне Квентин Мартелл был принцем, в Волантисе человеком торговца, но на берегах залива Работорговцев он был только Лягушкой, оруженосцем большого лысого дорнийского рыцаря, которого наемники звали Зеленой Кишкой. Новобранцу Гонимые Ветром давали имя, а потом и изменяли его по прихоти. Они назвали его Лягушкой, за то что он начинал быстро скакать, когда большой человек выкрикивал команду.