Только брат.

"С удовольствием, Ваша Светлость", — сказал Квентин.

Было далеко за полночь, когда последние из их гостей собрались уходить и Дени удалилась в свои покои, чтобы присоединиться к своему лорду и королю. Хиздар в конце концов повеселел, хотя слегка напился.

— Я держу свои обещания, — сказал он ей, пока Ирри и Жики раздевали их. — Ты желала мира и он твой.

А ты жаждал крови и очень скоро я должна дать ее тебе, подумала Дени, но сказала лишь:

— Я признательна.

Волнительный день воспламенил страсти ее мужа. Едва ее служанки останили их на ночь, как он сорвал с нее одежду и повалил на кровать. Дани обняла его руками, и позволила продолжать. Он был пьян, она знала, что что он не будет в ней долго.

Он не был. После он уткнулся носом в ее ухо и прошептал, “Богам было угодно, что бы мы сделали сына сегодня вечером.”

Слова Мирри Маз Дуур зазвучали у нее в голове. Когда солнце взойдет на западе и зайдет на востоке. Когда моря высохнут, а горы разлетятся листьями на ветру. Только тогда, твое лоно оживет и ты родишь ребенка. Тогда он вернется, но не раньше. Смысл этих слов был прост: Кхал Дрого скорее вернется из мертвых, чем она родит ребенка. Но некоторыми секретами она ме могла поделиться, даже с мужем, поэтому позволила Хиздару тешить себя надеждами.

Ее благородный муж вскоре заснул. Деенерис только ворочалась рядом с ним. Ей хотелось потрясти его, разбудить, заставить схватить, поцеловать и снова трахнуть, однако она знала, что если даже она бы это сделала, то он все равно снова бы заснул, оставив ее одну в темноте. "Интересно, что сейчас делает Даарио? Не может заснуть? Думает о ней? Действительно ли ее любит? Ненавидит ее за брак с Хиздаром? Мне никогда не следовало пускать его себе в постель. Он всего лишь наемник, неподходящая партия для королевы, и все же…"

"Я это знала, но все равно сделала."

— Моя королева? — произнес приятный голос в темноте.

Дени вздрогнула. "Кто здесь?"

— Только Миссандея. — Переписчица из Наата подошла ближе к кровати:

— Я слышала, как вы плакали.

"Плакать? Я не плачу. Почему я должна плакать? У меня есть мир, у меня есть мой король, у меня есть все, что королева может пожелать. У тебя был плохой сон, вот что это было."

"Как скажите, Ваша Светлость." Она поклонилась и собралась идти. "Останься," сказала Дени. "Я не желаю быть в одинночестве."

"Его Светлость с тобой," Мисандея показала. "Его Светлость дремлет, но я не могу спать. Утром я должна искупаться в крови. Цена мира." Она улыбнулась тускло и похлопала по кровати. "Подойди. Сядь. Поговори со мной."

"Как вам будет угодно." Мисандея присела рядом с ней. "О чем мы поговорим?"

— О доме, — предложила Дени:

— Наат. Бабочки и братья. Расскажи о том, что делает тебя счастливой, что заставляет тебя смеяться, все твои сладкие воспоминания. Напомни мне о том, что добро все еще есть в этом мире.

От Мисандеи ей полегчало. Она все еще говорила, когда Дени наконец то уснула, странный сон, полу-оформленые сны из дыма и огня.

Утро наступило слишком быстро.

ТЕОН

День подкрался к ним так же, как Станнис — незаметно.

Винтерфелл не спал несколько часов, его стены и башни были переполнены людьми в шерсти, кольчугах и коже, в ожидании нападения, которое так и не пришло. К тому времени как небо начало светлеть, звук барабанов затих, хотя сигналы боевого рога были слышны втрое чаще, каждый раз всё ближе и ближе. И по-прежнему шел снег.

— Буря закончится сегодня. — громко настаивал один из выживших мальчиков — помощник конюха.

— Потому, что это даже не зима.

Теон засмеялся бы, если бы он смел. Он помнил сказки Старой Нэн, рассказывавшей о бурях, которые бушевали сорок дней и сорок ночей, год, десять лет… бури, которые хоронили замки и города и целые королевства под сотнями фунтами снега.

Он сидел в задней части Большого Зала, недалеко от лошадей, наблюдая как Абель, Рован и прачка с мышино-серыми волосами, по прозвищу Белка, поедают куски черствого черного хлеба, зажаренного в свином жире. Теон позавтракал большой кружкой темного эля, мутного от дрожжей и такого густого, что его можно было жевать. Еще пара кружек, и возможно, план Абеля не будет ему казаться настолько безумным.

Зевая Русе Болтон вошел в Великий Зал со своими бесцветными глазами, сопровождаемый пухлой женой на сносях Толстой Уолдой. Несколько лордов и капитанов сопровождали его: Амбер-Смерть Шлюхам, Эйенис Фрей и Роджер Рисвелл. На другом конце стола сидел Виман Мандерли пожирая сосиски и вареные яйца, в то время как беззубый Лорд Локи хлебал ложкой кашу.

Вскоре появился лорд Рамси, закрепляя свой меч на поясе, и направляясь в переднюю часть зала. У него дурное настроение этим утром. Теон мог бы сказать. Барабаны не давали ему заснуть всю ночь, предположил он, или кто то вызвал его недовольство. Одно неправильное слово, непродуманный взгляд, несвоевременная улыбка кого нибудь могли вызвать гнев его милости и стоить этому человеку полоски кожи. Пожалуйста, милорд, не смотрите так. Одного взгляда хватит, чтобы Рамси узнал всё. Он увидит это на моем лице. Он узнает. Он всегда знает.

Теон повернулся к Абелю.

— Это не сработает, — его голос прозвучал так тихо, что даже лошади не смогли бы подслушать. — Нас поймают прежде, чем мы покинем замок. Даже если мы действительно сможем убежать, то Лорд Рэмси выследит нас, его и Бена Боунса и девочек.

— Лорд Станнис за стенами и судя по звукам недалеко. Все, что мы сможем сделать, это добраться до него.

Пальца Абеля танцевали по струнам его лютни. Борода певца была каштановой, хотя его длинные волосы практически стали серыми.

— Если ублюдок начнет наши поиски, то он может прожить достаточно долго, чтобы успеть об этом пожалеть

"Думай об этом", думал Теон. "Верь в это. Говори себе, что это правда".

"Рамси использует ваших женщин как свою добычу, сказал он певцу. "Он будет охотиться на них, будет насиловать их, а потом скормит их тела своим псам. Если у него будет удачная охота, то он назовет отпрысков своих шлюх их именами. Еще он любит сдирать с живых кожу. Он, Скиннер, и Дэймон Танцор, для них это будет просто игра. И ты будешь умолять их убить тебя".

Он схватил руку певца своей искалеченной кистью. "Ты ведь поклялся, что больше не позволишь им снова схватить меня. Я надеюсь на то, что ты держишь свое слово". Ему нужно было услышать это.

— Слово Абеля, —  сказала Белка. —  Крепкое, как дуб. Сам Абель только пожал плечами. — Несмотря ни на что, мой принц.

На возвышении, Рамси спорил со своим отцом. Они были слишком далеко от Теона, чтобы он мог услышать что-либо из их слов, но страх на круглом розовом лице толстой Валды говорил сам за себя. Он слышал Вимана Мандерли, требовавшего еще колбасы, и смех Роджера Рисвелла в ответ на шутку однорукого Харвуда Стаута.

Теон размышлял, увидит ли он когда-нибудь подводные чертоги Утонувшего Бога, или его призрак будет скитаться здесь, в Винтерфелле. Мертвец есть мертвец. Лучше быть мертвым, чем Вонючкой. Если план Абеля сорвется, их смерть будет долгой и мучительной. Он сдерет с меня кожу с головы до ног, и никакие мольбы не прекратят это истязание. Не было такой боли, которая могла бы сравниться с той агонией, которую Скиннер мог вызвать своим маленьким разделочным ножом. Абель довольно скоро усвоит этот урок. И ради чего? Джейн, ее зовут Джейн, и ее глаза не того цвета. Актриса, играющая чужую роль. Лорд Болтон знает это, и Рамси, но остальные — слепцы, даже этот проклятый бард со своей коварной усмешкой. Тебя разыграли, Абель, тебя и твоих шлюх-убийц. Вы все умрете из-за фальшивой девки.