— Каков хозяин, таков и пёс, — изрёк Мейс Тирелл. — Чёрные плащи будут им к лицу, согласен. В городской страже я таких не потерплю. — В ряды золотых плащей влилась сотня его хайгарденцев, и лордство твёрдо давал понять, что он будет всячески противиться любым попыткам восстановить баланс сил в городской страже за счёт приёма новых стражников из людей с Запада.

Сколько бы я ему ни дал, ему всё мало. Киван Ланнистер начинал понимать, почему Тиреллы постепенно начали вызывать у Серсеи ярость. Но момент для ссоры был самый неподходящий. Войска Рэндилла Тарли и Мейса Тирелла стояли в Королевской Гавани, в то время как лучшие силы Ланнистеров оставались в речных землях, где таяли с каждым днём.

— Люди Горы всегда были превосходными бойцами, — сказал он примирительным тоном, — а против наёмников нам может потребоваться каждый меч. — Если это и правда Золотая Рота, как настойчиво твердят наушники Квиберна…

— Называйте их, как хотите, — сказал Рендилл Тарли. — Как их ни назови, это обычные авантюристы, не более.

— Может и так, — сказал сир Киван. — Но чем дольше мы их игнорируем, этих авантюристов, тем сильнее они становятся. Мы подготовили карту, карту их продвижения вглубь страны. Великий Мейстер?

Карта была прекрасна, нарисованная рукой мастера на тончайшем пергаменте, такая огромная, что занимала весь стол.

— Вот здесь, — Над картой возникла рука Пицелля, вся в старческих пятнах. Рукав его мантии завернулся, и была видна складка бледной кожи, безвольно свисавшая с предплечья. — Здесь и здесь. По всему побережью, и на островах. Тарт, Степстоны, даже Эстермонт. А только что поступили донесения, что Коннингтон движется к Штормовому Пределу.

— Если это вообще Джон Коннингтон, — произнёс Рэндилл Тарли.

— Штормовой Предел, — крякнул лорд Мейс Тирелл. — Нет, он не сможет взять Штормовой Предел. Даже если бы он был Эйегоном Завоевателем. Но если и возьмёт, что с того? Сейчас замок в руках Станниса. Пусть он переходит от одного самозванца к другому, почему нас это вообще должно волновать? Я отобью его обратно, как только суд подтвердит невиновность моей дочери.

Как можно отбить обратно то, что никогда не захватывал — так, к слову?

— Я всё понимаю, мой лорд, но…

Тирелл не дал сиру Кивану закончить:

— Эти обвинения против моей дочери — грязная ложь. Я вас в очередной раз спрашиваю, почему мы должны ломать комедию, как дешёвые фигляры? Пусть король Томмен признает мою дочь невиновной, сир, и пусть вся эта нелепица закончится.

Сделаешь так, и пересуды будут следовать за Маргери по пятам всю её жизнь.

— Никто не сомневается в невиновности Вашей дочери, мой лорд, — солгал сир Киван, — но Его Святейшество настаивает на суде.

Лорд Рэндилл всхрапнул:

— Во что мы превратились! Королям и знатнейшим лордам приходится плясать под дудку воробьёв.

— Со всех сторон враги, лорд Тарли, — напомнил сир Киван, — Станнис с севера, железные люди с запада, наёмники с юга. Бросьте вызов Верховному Септону, и по сточным канавам Королевской Гавани хлынет кровь. Если народ увидит, что мы пошли наперекор воле богов, верующие отвернутся от нас и поддержат узурпатора, одного или второго.

Мейс Тирелл встретил эти слова с безразличием:

— Как только Пакстер Редвайн выметет железных людей прочь, мои сыновья вернут нам Щиты. Станниса прикончат снегопады, или Болтон. Что касается Коннингтона…

— Если это вообще он, — вставил лорд Рэндилл.

— … что касается Коннингтона, — повторил Тирелл, — какие вообще числятся за ним победы, что мы так его боимся? У него был шанс покончить с восстанием Роберта у Каменной Септы. Он облажался. То же обычно происходит и с Золотой Ротой. Кто-то наверняка поспешит присоединиться к ним, о да. Чем меньше дураков в королевстве, тем лучше.

Сир Киван был бы рад разделить его уверенность. Он был знаком с Джоном Коннингтоном, хоть и видел его мельком, — горделивый юноша, самый упёртый из всей компании молодых лордов, окружавших принца Рейегара Таргариена и боровшихся за его благосклонность. Надменный, но способный и энергичный. За эти качества и за его военные способности Безумный король Эйерис избрал Коннингтона Королевским Десницей. Бездействие предыдущего Десницы, лорда Мерриуэзера, позволило мятежу пустить корни и разрастись, и Эйерис искал кого-то, чья молодость и сила были бы сопоставимы с молодостью и силой Роберта. «Слишком рано, — сказал лорд Тайвин, когда новость о новом назначении достигла Утёса Кастерли. — Коннингтон слишком молод, слишком дерзок, слишком жаждет славы».

И Колокольная Битва это подтвердила. Сир Киван думал, что после неё у Эйериса не останется другого выбора, как снова вызвать ко двору Тайвина… Но вместо этого Безумный Король обратил взор на лордов Челстеда и Россарта, уплатив за это жизнью и короной. Впрочем, всё это было так давно. Если мы действительно столкнулись с Джоном Коннингтоном, то он должен был серьёзно измениться. Стать старше, жёстче, опытнее… стать опаснее.

— Не исключено, что у Коннингтона есть нечто более существенное, нежели Золотая Рота. Говорят, у него есть претендент на трон, Таргариен.

— Мальчишка-самозванец, вот кто у него есть, — ответил Рэндилл Тарли. — Вот что весьма вероятно. А может, нет у него и этого.

Киван Ланнистер был здесь, в этом самом зале, когда Тайвин сложил к подножью Железного Трона тела детей принца Рейегара, завёрнутые в малиновые плащи. Принцессу Рейнис легко было опознать, но вот мальчик… вместо лица кошмарная мешанина костей, мозга, запёкшейся крови, да пара светлых прядок. Всматриваться в это никто из нас не стал. Тайвин сказал, что это принц Эйегон, и ему поверили на слово.

— Есть ещё эти россказни, родом с востока. Таргариен номер два, и в этом случае происхождение не вызывает ни малейшего сомнения. Дейенерис Бурерождённая.

— Она же безумна, вся в отца, — заявил лорд Мейс Тирелл.

Не тот ли это отец, на чьей стороне Хайгарден и род Тиреллов сражались до самого его печального конца, и даже после?

— Может, она и безумна, — произнёс сир Киван, — но когда ветер с востока окутывает запад дымом, нет сомнения, что на востоке пожар.

Великий Мейстер Пицелль согласно закивал:

— Драконы. Эти слухи уже добрались до Староместа. Их столько, что более не считаться с ними невозможно. Королева с серебристыми волосами, и три её дракона.

— На краю света. — продолжил фразу Мейс Тирелл, — Королева Бухты Работорговцев, о да. Пожалуйста, пусть правит на здоровье.

— В этом я с вами совершенно согласен, — сказал сир Киван, — но в жилах девчонки течёт кровь Эйегона Завоевателя, и я не думаю, что ей понравится идея оставаться в Меерине вечно. А если она доберётся до наших берегов и объединит силы с лордом Коннингтоном и этим его принцем, неважно, настоящий он или нет… мы должны уничтожить Коннингтона и его ставленника сейчас, не дожидаясь, когда Дейенерис Бурерождённая возьмёт курс на запад.

Мейс Тирелл скрестил руки:

— Именно это я и собираюсь сделать, сир. Сразу после суда.

— Наёмники сражаются за деньги, — сообщил присутствующим Великий Мейстер Пицелль. — С помощью денег легко убедить Золотую Роту выдать нам лорда Коннингтона и его ставленника.

— Всё было бы так, будь у нас золото, — произнёс сир Харис Свифт. — Но мои подвалы, увы, полны лишь крыс да тараканов, мои лорды. Я отправил новое письмо мирийским банкирам. Если они согласятся погасить долг короны браавосийцам и сверх этого откроют нам новый кредит, возможно, получится обойтись без новых налогов. Но если нет, тогда…

— Ссуду можно получить и у магистров Пентоса, — сказал сир Киван, — Испробуйте этот вариант. — Вероятность того, что пентосийцы согласятся помочь, была ещё меньше, чем шансы получить помощь от мирийских менял, но попытаться следовало. Если не удастся найти для казны новый источник доходов или убедить Железный Банк выдать ещё одну ссуду, то долги короны придётся выплатить золотом Ланнистеров, другого выхода у Кивана не будет. Он не рискнёт прибегнуть к повышению налогов, не в теперешней ситуации, когда в Семи Королевствах назревает восстание. Добрая половина лордов королевства считает подати и тиранию синонимами, и в мгновение ока переметнётся к ближайшему узурпатору, если это сбережёт им пару медяков. — А если не выйдет, то вам придётся отправиться в Браавос, и вести переговоры с Железным Банком самому.