Даже без них Стальнокожий смотрелся бы грозно — тощий и жилистый юноша, возвышающийся на Сиром Барристаном на полфута.

— Кто идет? — спросил он, поведя длинным топором в сторону, чтобы преградить им путь. Когда он увидел Сира Барристана и медную саранчу позади него, он снова опустил его, — Старый Сир.

— Мне необходимо поговорить с королем, если ему будет угодно.

— Время позднее.

— Время позднее, но дело срочное.

— Я могу спросить, — Стальнокожий грохнул торцом своей секиры в дверь королевских покоев. Окошко в двери открылось. Показался детский глаз. Детский голос спросил через дверь. Стальнокожий ответил. Сир Барристан услышал звук откидывающегося тяжелого запора. Дверь приоткрылась.

— Только ты, — сказал Сталекожий, — звери подождут здесь.

— Как скажете, — сир Барристан кивнул саранче. Один из них ответил кивком. Селми в одиночку проскользнул в дверь.

Темные и без окон, окруженные со всех сторон каменными стенами восьмифутовой толщины, палаты, где расположился король были большими и роскошными. Внушительные балки из черного дуба подпирали высокие потолки. Полы были покрыты шелковыми коврами из Кварта. На стенах висели бесценные гобелены, древние и сильно выцветшие, изображающие величие Старой Империи Гиса. Самый большой из них изображал последних выживших из разбитой Валирийской армии с ярмом и в цепях. Арку, ведущую к королевскому ложу, охраняла пара любовниц из сандалового дерева, богатых формами, гладких и умасленных. Сир Барристан нашел их бесвкусными, хотя не вызывало сомнений, что они должны были быть возбуждающими. Чем раньше мы покинем это место, тем лучше.

Железная жаровня была единственным источником света. Около нее стояли два виночерпия королевы, Драгаз и Кезза.

— Миклаз ушел будить короля, — сказала Кезза, — Принести вам вина, сир?

— Нет. Благодарю вас.

— Можете сесть, — произнес Драгаз, указывая на скамью.

— Я предпочитаю постоять, — он мог слышать голос, доносящийся через арку из спальни. Один из них принадлежал королю.

Прошло еще хорошенько времени, прежде чем Король Хиздар зо Лорак, Четырнадцатый Этого Славного Имени, появился, зевающий, завязывая узел запахнутого халата. Халат был из зеленого атласа, богато украшенный жемчугом и серебряными нитями. Под халатом король был обнажен. Это было хорошо. Голые люди чувствуют себя уязвимыми и менее склонны к проявлениям самоубийственного героизма.

Женщина, которую Сир Барристан мельком увидел, через проход за тонкой занавеской была также голой, ее груди и бедра лишь частично были покрыты легким шелком.

— Сир Барристан, — Хихдар снова зевнул, — Который час? Есть ли новости от моей дорогой королевы?

– Ни одной, Ваша Светлость.

Хиздар вздохнул: — Ваше Великолепие, пожалуйста. Хотя в столь позднее время "Ваша Сонливость" подошла бы больше.

Король подошел к буфету, налить себе чашу вина, но только пару капель было на дне опустевшего графина. На лице его мелькнуло раздражение:

— Миклаз, вина! Быстро.

Да, Ваше Превосходительство.

— Возьми с собой Драгаза. Бутыль золотого Арбора, и еще одну того, сладкого красного. И не нужно нашей желтой мочи, благодарю. В следующий раз, когда я найду свою бутыль пустой, как бы мне не пришлось переключиться на твои симпатичные розовые щечки.

Мальчишка выбежал, и король обернулся к Селми.

— Мне снилось, что вы нашли Дейнерис.

— Сны могут лгать, Ваше Высочество.

— Ваше Великолепие бы подошло. Что привело вас ко мне в такой час, сир? Беспорядки в городе?

— В городе спокойно.

— Это так? — Хиздар выглядел озадаченным. — Тогда зачем вы пришли?

— Чтобы задать вопрос. Великолепный, это вы — Гарпия?

Чаша с вином выскользнула из рук Хиздара, мягко отскочила от ковра и покатилась. — Вы приходите ко мне среди ночи и спрашиваете о таких вещах? Вы с ума сошли? —  И только тогда король заметил, что сир Барристан стоит перед ним в доспехах и кольчуге. —  Что… почему… да как вы смеете…

— Яд — это ваша работа, Великолепный?

Король Хиздар отступил на шаг.

— Саранча? Это… это были дорнийцы. Квентин. который зовет себя принцем. Спросите у Резнака, если вы сомневаетесь во мне.

— У вас есть доказательства? Или их имеет Резнак?

— Нет, иначе я бы уже схватил их. Возможно, мне следует это сделать в любом случае. Маргхаз выбьет из них признание, не сомневаюсь. Все они отравители, эти дорнийцы. Резнак говорит, что они поклоняются змеям.

— Они едят змей, — сказал сир Барристан. — Это была ваша яма, ваша корзина, ваши места. Сладкое вино и мягкие подушки, фиги, дыни и медовая саранча. Это все вы приготовили. Вы убеждали Ее Милость попробовать саранчу, но сами к ней даже не притронулись.

— Я… от острых специй мне становится плохо. Она была моей женой. Моей королевой. Почему я должен был желать ее смерти?

Была, он сказал. Он уверен, что она умерла. — Только вы можете ответить на этот вопрос, Великолепный. Возможно, потому что вы привести хотели другую женщину на ее место, — сир Барристан кивнул в сторону девушки, робко выглянувшей из спальни. —;Возможно, даже эту.

Король обернулся с диким видом:

— Эту? Она — никто. Рабыня для постели, —  тут он взмахнул руками. — Я оговорился. Не рабыня. Свободная женщина. Обученная любви. Даже у короля есть потребности, она… она вас не касается, сир. Но я никогда бы не причинил вреда Дейенарис. Никогда.

— Вы убеждали королеву попробовать саранчу. Я сам это слышал.

— Я думал, она ей понравится, — Хиздар отступил еще на шаг. —  Острая, но в то же время и сладкая.

— Острая и сладкая и отравленная. Я собственными ушами слышал, как вы приказывали людям в яме убить Дрогона. Вы кричали на них.

Хиздар облизнул губы:

— Зверь пожирал плоть Барсены. Драконы охотятся на людей. Он убивал, сжигал…

— … сжигал людей, которые хотели причинить вред вашей королеве. Сыновей Гарпии, например. Ваших друзей.

— Они не мои друзья!

– Вы так говорите, но когда вы приказали им прекратить убийства — они вас послушались. С какой стати им это делать, если только вы не один из них?

Хиздар покачал головой. В этот раз он не нашел ответа.

— Скажите мне правду, — сказал сир Барристан, — вы когда-нибудь любили ее, хоть немного. Или это все было только из-за короны, которую вы так страстно вожделели?

— Вожделение? Вы осмеливаетесь говорить мне о вожделении? —  рот короля перекосило от злости. —  Да, я хотел эту корону, конечно… но и на половину не так, как она хотела этого своего наемника. Возможно, это ее драгоценный капитан пытался отравить ее, за то, что она отвергла его. А если бы я съел эту саранчу, что ж, еще лучше.

– Даарио — убийца, но не отравитель. —  Сир Барристан еще немного придвинулся к королю. —  Вы — Гарпия? — Он положил руку на эфес своего меча. — Скажите мне правду, и я обещаю вам мягкую, чистую смерть.

— Ты слишком много себе позволяешь, сир, — сказал Хиздар. —  Я сыт по горло этими вопросами и тобой. Ты освобожден от своих обязанностей. Немедленно убирайся из Миэрина и я сохраню тебе жизнь.

– Если вы не Гарпия, то назовите мне его имя, — сир Барристан обнажил меч. Его острое лезвие поймало луч света от жаровни, превратившись в линию оранжевого огня.

Хиздар сломался: — Кразз! — завизжал он, неуверенно отступая в сторону спальни. — Кразз! Кразз!

Сир Барристан услышал как открылась дверь, где-то слева от него. Он вовремя повернулся и увидел как Кразз возник откуда-то из-за гобелена. Тот двигался медленно, все еще пошатываясь после сна, но со своим излюбленным оружием в руке: дотракийским аракхом, длинным и изогнутым. Сабля, созданная для глубоких, режущих ударов со спины коня. Убийственный клинок против полуголых врагов, в яме или на поле битвы. Но здесь, в закрытом помещении, его длина работала против него, а сир Барристан был в доспехах и кольчуге.

— Я пришел за Хиздаром, — сказал рыцарь. — Бросай оружие и не вмешивайся, и тебе не причинят вреда.