Охотники спешивались, пока он, отпихнув Красную Джейне в сторону, сражался со своими коленями. Две дюжины всадников уехали, и две дюжины вернулись, это значит, что поиски оказались неудачными. Это плохо. Рамси не любил вкус неудачи. Он захочет сделать кому-нибудь больно.

С недавних пор его лорду приходилось сдерживать себя, так как Курган был полон нужных дому Болтонов людей, и Рамси знал, что должен быть осторожнее рядом с Дастинами, Рисвеллами и сопровождающими их лордиками. С ними он всегда был учтив и с улыбкой на лице. За закрытыми дверями он был совсем другим.

Наряд Рамси Болтон соответствовал титулу лорда Рогового леса и наследника Дредфорда. На нем была накидка из волчьего меха, чтобы защитить от осенней прохлады, скрепленная на правом плече желтыми волчьими клыками. Но одном бедре висел короткий меч, с толстым и тяжелым, как у ножа мясника, лезвием, на другом — длинный кинжал и маленький кривой нож для свежевания с крюком на конце и острым как бритва лезвием. У всех трех клинков были подходящие рукоятки из желтой кости.

— Вонючка, — позвал его светлость, сидя в высоком седле Кровавого, — ты смердишь. Твою вонь чуешь за целый ярд от тебя.

— Я знаю, милорд, — должен был ответить Вонючка. — Я прошу вашего прощения.

— Я принес тебе подарок, — Рамси повернулся, потянулся за себя, вытащил что-то из-под седла и швырнул. — Лови.

В цепях, ножных кандалах и с отсутствующими пальцами, Вонючка был более неуклюж, чем до того, как выучил свое имя. Голова ударилась об его искалеченные руки, отскочила от обрубков его пальцев и приземлилась у его ног. Из нее посыпались личинки. Она была залита высохшей кровью до неузнаваемости.

— Я приказал тебе поймать ее, — сказал Рамси. — Подними ее.

Вонючка попытался поднять ее за ухо. Неудачно. Плоть была зеленая и разложившаяся и ухо оторвалось в его пальцах. Малый Уолдер заржал и через минуту все остальные тоже засмеялись.

— О, оставь его, — сказал Рамси. — Присмотри за Кровавым. Я загнал скотину.

— Да, милорд. Я присмотрю, — Вонючка поспешил к лошади, оставив отрезанную голову собакам.

— Ты сегодня смердишь как поросячье дерьмо, Вонючка, — сказал Рамси.

— Для него это совершенствование, — ответил Дэймон-Танцуй-для-Меня, ухмыляясь пока наматывал свой хлыст.

Малый Уолдер склонился с седла:

— Вонючка, ты можешь присмотреть за моей лошадью тоже. И за лошадью моего маленького кузена.

— Я могу присмотреть за свой собственной лошадью, — сказал Большой Уолдер.

Малый Уолдер стал лучшим приятелем Лорда Рамси и c каждым днем становился все более на него похож, однако меньший Фрей был другой натуры и редко принимал участие в забавах и зверствах своего кузена.

Вонючка не обращал внимания на оруженосцев. Он повел Кровавого в конюшни, отпрыгнув в сторону, когда жеребец пытался лягнуть его. Охотники пошагали в здание, все кроме Бэна Боунса, который матерился на собак, пытаясь разнять их драку за отрубленную голову.

Большой Уолдер последовал в конюшни, ведя своего собственного коня. Вонючка незаметно следил за ним, пока снимал удила с Кровавого.

— Кем он был, — спросил он тихо, так чтобы другие конюхи не услышали.

— Никем, — Большой Уолдер снял седло со своего коня. — Стариком, которого мы встретили на дороге, это всё. Он вел старую козу и четверых козлят.

— Его Светлость обезглавил его из-за коз?

— Его Светлость обезглавил его за то, что он назвал его Лорд Сноу. Однако козы были хороши. Мы выдоили мать и поджарили козлят.

Лорд Сноу. Вонючка покосился, его цепи звенели пока он справлялся с ремешками на седле Кровавого. Как его не назови, Рамси не тот человек, с которым стоит быть рядом, когда он в гневе. Или когда он не в гневе.

— Вы нашли своих родственников, милорд?

— Нет. Я не думаю, что нам стоит. Они мертвы. Лорд Виман убил их. Это то, что я бы сделал, будь я им.

Вонючка ничего не сказал. Некоторые вещи говорить небезопасно, даже в конюшнях, когда его светлость в замке. Одно неверное слово могло стоить ему еще одного пальца на ноге, или на руке. Однако все-таки не моего языка. Он никогда не заберет мой язык. Он любит слышать мои мольбы о пощаде от мучений. Он любит заставлять меня говорить это.

Наездники были на охоте шестнадцать дней, только с черствым хлебом и засоленной говядиной в качестве пищи, помимо случайно захваченного козленка, поэтому в эту ночь Лорд Рамси приказал подготовить пир в честь их возвращения в Барроутон (?). Его хозяин, седой однорукий мелкий лорд по имени Харвуд Крепкий, понимал, что лучше не отказывать, хотя к настоящему времени его кладовые должно быть сильно истощились. Вонючка слышал, как прислуга ворчала на то, что бастард и его люди ели зимние запасы.

— Говорят, он разделит постель с маленькой девочкой Лорда Эддарда, — жаловалась кухарка, когда не думала, что Вонючка слушает. — Но мы единственные кому достанется, когда придут снега, помяните мои слова.

Все же Лорд Рамси назначил пир, поэтому они должны подготовить пир. Длинные столы были выставлены в зале, бык был забит и в ту ночь, после захода солнца, охотники без добычи ели жаркое и ребрышки, ячменный хлеб, пюре из моркови и бобов, запивая это непомерным количеством пива.

Малому Уолдеру выпало следить за тем, чтобы кубок Лорда Рамси был полон, пока Большой Уолдер разливал другим за столом для почетных гостей. Вонючка был привязан у дверей, чтобы его запах не перебил им аппетит. Он сможет поесть позже, любые объедки, которые Лорд Рамси вздумает прислать ему. Собаки резвились в зале и создали лучшее ночное развлечение, когда Мод и Серая Джейне сцепились с одной из гончих Лорда Стоута из-за чрезвычайно мясистой кости, которую Уилл Короткий швырнул им. Вонючка был единственным в зале, кто не наблюдал за боем трех собак. Он не отводил своих глаз от Рамси Болтона.

Драка не прекратилась пока собака хозяина замка не была мертва. Старая гончая Стоута не имела ни единого шанса. Она была одна против двух, а суки Рамси были молоды, сильны и жестоки. Бэн Боунс, любивший собак больше чем их хозяина, сказал Вонючке, что они все названы в честь крестьянских девушек, которых Рамси поймал, изнасиловал и убил, когда еще был бастардом, держащим первого Вонючку.

— Одни в честь тех, кто позабавил его каким-то образом. Те кто плакал и умолял, не бежал, не возвращались назад в качестве сук.

Вонючка не сомневался, что следующий приплод, который принесет Дредфорская псарня, будет включать Киру.

— Он натренирует их убивать волков, — сообщил по секрету Бэн Боунс.

Вонючка ничего не сказал. Он знал каких волков подразумевалось убьют девочки, но он не желал видеть как девочки будут драться из-за его отрезанного пальца ноги.

Двое слуг унесли тушу мертвой собаки, а старая женщина принесла швабру, щетку и ведро, чтобы справиться с пропитанными кровью подстилками, как вдруг двери зала распахнулись от порыва ветра и дюжина мужчин в серых кольчугах и железных полушлемах прошли во внутрь, растолкав побледневших молодых охранников Стоута в их кожанных латах и золотисто-красно-коричневых плащах. Внезапная тишина охватила гуляющих…всех, кроме Лорда Рамси, который отшвырнул в сторону обглоданную кость, вытер свой рот о рукав, улыбнулся заискивающей пьяной улыбкой и сказал:

— Отец.

Лорд Дредфорта лениво посмотрел на остатки ужина, на мертвую собаку, на драпировку стен, на Вонючку в его цепях и кандалах:

— Вон, — приказал он присутствующим, голосом слабым как шепот. — Сейчас же. Все.

Люди Лорда Рамси встали из-за столов, бросая кубки и тарелки. Бэн Боунс крикнул на девочек и они ушли за ним, некоторые все-еще с костями в челюстях. Харвуд Стоут поклонился и оставил зал без единого слова.

— Сними оковы с Вонючки и возьми его с собой, — Рамси громко приказал Кислому Алину, однако его отец помахал бледной рукой и сказал:

— Нет, оставь его.

Даже собственная охрана Лорда Русе удалилась, закрыв за собой двери. Когда эхо затихло, Вонючка обнаружил себя единственным в зале с двумя Болтонами, отцом и сыном.